«Банкротство — это законная процедура, в ходе которой вы
перекладываете деньги в брючный карман и отдаете пиджак кредиторам».
Тристан Бернар
В настоящее время банкротство стало одной из самых динамично развивающихся отраслей законодательства. Несомненно, это обусловлено тем, что многие лица до сих пор рассматривают процедуры несостоятельности как один из механизмов ухода от финансовой ответственности как перед кредиторами, так и перед бюджетом.
Законодатель и Верховный Суд активно борются с этой пагубной динамикой и, актуализировав нормы, касающиеся субсидиарной ответственности, ожидаемо перешли к следующему проблемному вопросу: требованиям аффилированных кредиторов, за счет которых контролирующие должника лица фактически «управляют» делом о банкротстве и направляют его в своих целях. Кроме того, даже если добросовестный кредитор добьется реализации имущества по его реальной стоимости, оспорит сделки и взыщет дебиторскую задолженность, львиная доля денежных средств будет распределена в пользу аффилированных кредиторов – то есть фактически вернется собственникам неэффективного бизнеса.
Отсутствие системного подхода к рассмотрению требований таких кредиторов привело к подготовке «Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц», утвержденного Президиумом Верховного Суда РФ 29.01.2020 (далее – «Обзор»).
Согласно Обзору, одним из существенных условий, понижающих очередность удовлетворения требований подобных лиц, стало наличие договорных взаимоотношений при нахождении должника в ситуации имущественного кризиса: то есть как раз на той стадии, когда ведется подготовка общества к «контролируемому» банкротству.
Термин «имущественный кризис» в законодательстве о банкротстве является новацией: фактически, он означает наличие у общества либо признаков банкротства, либо признаков неплатежеспособности и недостаточности имущества.
Конечно же, все юридическое сообщество в сфере банкротства эти нормы сразу же всколыхнули. Всем хотелось узнать, как эти нормы будут применяться судами на практике. В суд были направлены первые возражения против требований кредиторов по новым основаниям. Само собой, не могли остаться в стороне и мы: подходы Верховного суда, изложенные в Обзоре, помогли укрепить правовые позиции юристов ООО «Бендерский и партнеры» по рассматриваемым делам.
Для наглядности разберем два примера применения этих норм судами первой и второй инстанций: в которых виден общий подход и отношение судов к положениям Обзора.
КЕЙС: В деле о банкротстве №А40-183475/19 аффилированный кредитор обратился с заявлением о включении в реестр задолженности в размере 46 млн. руб., основанной на Договоре займа.
Как решил бы суд раньше? Ну, скорее всего, удовлетворил бы заявление. Договор был? Был. Деньги поступили должнику? Поступили. А займ погашен? Нет. Доказать при рассмотрении требования ее притворность и направленность займа на интересы самого заимодавца кредитору на стадии рассмотрения требований было бы весьма нелегко.
Наши специалисты в дополнение к заявленной позиции сослались на пункт 3.1. Обзора, согласно которому требование контролирующего должника лица, основанное на финансировании, оформленном договором займа, подлежит удовлетворению после удовлетворения требований других кредиторов, если оно основано на договоре, исполнение по которому предоставлено должнику в ситуации имущественного кризиса.
Имея на руках судебный акт о взыскании с Заемщика в пользу Заимодавца задолженности по Договору, заимодавец, вероятно, не сомневался в успешном исходе судебного заседания: есть долг, есть судебный акт – десятки таких требований суд включает в реестр без лишних слов. Но к отзыву, помимо ссылки на новый обзор, были приобщены доказательства, свидетельствующие об аффилированности лиц – выписки из ЕГРЮЛ. Кроме того, наши специалисты сослались на то, что должник находился в ситуации имущественного кризиса – раз ему потребовались заемные денежные средства.
И если с аффилированностью вопросов и сомнений нет, то выводы суда о кризисной ситуации представляют немалый интерес.
Ознакомившись с доводами, суд сформулировал следующее: выдача займа аффилированным лицом в тот период, когда должник имеет признаки неплатежеспособности или недостаточности имущества – уже основание для отнесения его в категорию сделок, совершенных в условиях кризиса. Договор займа при этом должен быть квалифицирован как компенсационное финансирование, и действия контролирующего должника лица по приданию ему иного вида фактически становятся притворной сделкой.
На таких основаниях суд аффилированному кредитору во включении в реестр отказал, признав требования подлежащими удовлетворению в очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты.
Конечно, не только мы ухватились за эту возможность. Рассмотрим еще один показательный пример.
КЕЙС: Дело о банкротстве №А63-5945/2017. По результатам договоров поставки, заключенных между должником и оффшорной Компанией, образовалась текущая задолженность в размере 4 698 821,6 долларов США. И вновь, используя тогда еще легальную схему, кредитор мог рассчитывать на значительное удовлетворение своих требований. Все признаки реальности сделки были на лицо: перечисление денежных средств, частичное исполнение договора поставки.
Так как долг являлся текущим, никакого заявления о включении в реестр не было, и кредиторам пришлось действовать путем оспаривания данной сделки, последствиями чего, в соответствии с положениями Обзора, должны были стать возврат денежных средств в конкурсную массу и восстановление права требования – но подлежащего удовлетворению после удовлетворения реестровых требований кредиторов третьей очереди.
Суд первой инстанции, а затем и апелляционный суд, рассмотрели доводы кредитора и согласились с ними.
Во-первых, кредиторы доказали подконтрольность должника и кредитора одному бенефициару: директор компании-кредитора являлся также директором компании, в которой владельцем было лицо, контролирующее должника через подконтрольные ему российское и оффшорные юридические лица, а также аффилированность основного контрагента, на которого был переведен бизнес должника, через родственные связи с бенефициаром.
Акцентировав внимание на том, что сам по себе факт заключения сделки должником с аффилированным лицом не является достаточным для вывода о мнимом либо притворном характере сделки или ее совершении с целью причинения вреда имущественным правам кредиторов должника, суд апелляционной инстанции напомнил, что в то же время данный факт влияет на распределение бремени доказывания при рассмотрении иска о признании сделки недействительной. Обязанность доказать реальность и целесообразность сделки была возложена на оффшорную Компанию, чего она сделать не смогла.
Рассмотрев доводы сторон, суд пришел к выводу о заключении сделки в условиях кризисной ситуации и без реальной возможности ее исполнения, так как: они были совершены после введения в отношении должника процедуры наблюдения, рентабельность активов должника отрицательна, действующие контракты по поставке уже перекрывали имеющиеся производственные мощности должника.
Вывод: в настоящее время суды настроены на применение положений Обзора и недопущение в реестр аффилированных лиц, причем как на стадии рассмотрения требований, так и в рамках оспаривания с ними сделок.
По нашему мнению, подобные отказы стали следствием определенной неготовности конечных собственников должников-банкротов к появлению Обзора. Фактически, аффилированность должника и кредитора была достаточно прозрачной, и установить ее не составляло особого труда даже с учетом общедоступных источников. Однако можно предположить, что в ближайшее время добросовестные кредиторы столкнутся с новыми моделями контроля должника-банкрота его бенефициарами, в том числе уходом от прямой аффилированности. Потребуются новые механизмы доказывания и сбора информации, что в конечном итоге может привести к новому Обзору и дальнейшему ужесточению контроля за движением денежных средств как между юридическими, так и физическими лицами.
В завершение хотелось бы пожелать всем добросовестным кредиторам применять новые нормы Обзора и формировать по ним положительную практику, что в конечном итоге послужит и общим интересам, и стабильности процесса несостоятельности в целом.
Автор: Антон Поляков
