⏱ Время чтения: 18 мин.
ВЛИЯНИЕ ДОБРОВОЛЬНОЙ ЛИКВИДАЦИИ ДОЛЖНИКА НА СОБЛЮДЕНИЕ ПРАВ ДОБРОСОВЕСТНЫХ КРЕДИТОРОВ (С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ВОПРОСА ЛИКВИДАЦИИ КАК ИНСТРУМЕНТА ЛИКВИДИРУЕМОГО БАНКРОТСТВА)
Аннотация
В статье анализируются нормативно-правовое регулирование и материалы судебной практики по вопросам применения правил об упрощенной процедуре банкротства ликвидируемого должника. Принятие решения о ликвидации является критерием для применения упрощенной процедуры банкротства ликвидируемого должника, однако, зачастую должниками используется институт ликвидации формально с целью лишения кредиторов права на собрании кредиторов решить вопрос о кандидатуре конкурсного управляющего. Сложившаяся за последние два года судебная практика свидетельствует о том, что суды подходят ситуативно к оценке доводов кредиторов, свидетельствующих в пользу противозаконности решения о ликвидации должника. Существенным препятствием восстановления добросовестным кредиторам их права на выбор конкурсного управляющего на первом собрании, нарушенного принятым с противоправной целью решением должника о добровольной ликвидации, является позиция Верховного Cуда Российской Федерации об универсальности запроса кандидатуры арбитражного управляющего путем случайного выбора при любых спорных ситуациях (Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 29.05.2020 N 305-ЭС19-26656 по делу N А41-23442/2019). Автор выделяет общие закономерности доказывания добросовестными кредиторами формального характера ликвидации, а также дополнительные критерии, предоставляющие кредиторам право выбора конкурсного управляющего на стадии проверки обоснованности заявления о банкротстве. Автором предлагаются пути по совершенствованию правоприменительной практики с целью защиты прав добросовестных кредиторов, а также с целью гармонизации действующего нормативно-правового регулирования и сложившихся и широко применяемых позиций судов.THE INFLUENCE OF DEBTOR'S VOLUNTARY LIQUIDATION OVER THE SAFEGUARDS FOR THE RIGHTS OF BONA FIDE CREDITORS (FROM THE POINT OF VIEW OF THE LIQUIDATION AS AN INSTRUMENT OF CONTROLLED BANKRUPTCY)
Efishova Yuliya Igorevna
Project leader
Law firm «Benderskiy & Partners»
123610, Moscow, Krasnopresnenskaya embankment, 12, WTC- II
Annotation
This article analyzes the legal regulation and legal precedents as to the bankruptcy of company in liquidation under the current Russian law. The liquidation companies go bankrupt on a point of order simplified procedure that do not include the observation procedure, that means the company went into receivership immediately. For using the simplified procedure, the company have to make a resolution on its liquidation. However, in many cases the bankrupts decide winding-up for illegal purposes to rob creditors of their rights of choice the insolvency office holder. Over the past 2 years, the arbitration case law shows the court's contingency perspective about evaluation of evidence of the false liquidation. Supreme Court of the Russian Federation has decided that the random sample of the insolvency office holder is all-purpose, but that makes quite hard to protect creditors interests to select a nominee of the insolvency office holder at first meeting of creditors. The writer gives accent to some common factors which proves the false liquidation. Also the article makes disclosure of subtests to prove the creditor's right of choice the insolvency office holder during the adjudication in bankruptcy. The writer offers views about how to bring up to date legal precedents to protect bona fide creditors interests and for the legal and caselaw harmonization.Key words: bankruptcy of company in liquidation, choice the insolvency office holder, false liquidation, random sample, nullity resolution on liquidation, controlled bankruptcy.
- должником принято решение о ликвидации и назначен ликвидатор/ликвидационная комиссия;
- активов должника недостаточно для исполнения обязательств перед кредиторами.
При рассмотрении обоснованности заявления о банкротстве ликвидируемого должника суд не исследует вопрос о том, приступал ли фактически ликвидатор к осуществлению мероприятий по ликвидации, предусмотренных п. 1 и 2 ст. 63 Гражданского кодекса (ГК) РФ. Данный вопрос не входит в предмет доказывания обоснованности заявления о банкротстве ликвидируемого должника (П. 62 Постановление Пленума ВАС РФ от 15.12.2004 N 29 «О некоторых вопросах практики применения Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)"»).
Автор в настоящей статье рассматривает вопрос соотнесения интересов добросовестных кредиторов, имеющих право на выбор кандидатуры конкурсного управляющего на первом собрании кредиторов, и нарушающее это право принятие должником решения о добровольной ликвидации.
Независимо от того, кто является инициатором банкротства ликвидируемого должника, право добросовестных кредиторов на выбор кандидатуры конкурсного управляющего может быть нарушено.
При инициировании банкротства со стороны ликвидируемого должника судом будет утвержден конкурсный управляющий из числа саморегулируемой организации (СРО), определенной посредством случайного выбора (П. 6 ст. 4 Федерального закона от 29.12.2014 N 482-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях»). Так как в конкурсном производстве первое собрание кредиторов не проводится, добросовестные кредиторы будут лишены своего права на выбор кандидатуры конкурсного управляющего.
При инициировании банкротства со стороны «дружественного» кредитора (Под «дружественным» кредитором здесь и далее понимается лицо, корпоративную и фактическую аффилированность которого с должником установить невозможно. Однако такой кредитор действует согласованно с должником, не обладает автономностью, скрывая от суда и иных участников процесса, свою действительную цель по утверждению подконтрольного должнику арбитражного управляющего) или со стороны конкурирующего добросовестного кредитора судом будет утвержден конкурсный управляющий, указанный в заявлении такого кредитора (П. 2 ст. 39, п. 9 ст. 42 Закона о банкротстве). Ввиду непроведения первого собрания кредиторов право на выбор кандидатуры конкурсного управляющего мажоритарного кредитора или объединенной группы кредиторов, составляющих большинство голосов собрания, будет также нарушено.
Именно с помощью «дружественного» кредитора широко применяется инструмент добровольной ликвидации в целях инициирования контролируемого банкротства. Целью такого контролируемого банкротства является не максимальное справедливое удовлетворение требований кредиторов, а защита интересов контролирующих должника лиц и сделок, совершенных в преддверии банкротства. При конкретных обстоятельствах контролирующие должника лица дополнительно могут оказывать влияние на распоряжение имуществом банкрота уже в процедуре, а также на мероприятия, связанные с продажей имущества должника (инвентаризация, оценка, торги).
В связи с тем, что судебная практика по доказыванию добросовестными кредиторами согласованности действий между потенциально «дружественным» кредитором и должником по реализации общего комплекса мер, направленных на утверждение подконтрольного должнику арбитражного управляющего, развивается не столь динамично, обоснованы сомнения в достижении конечного результата защиты публичных интересов добросовестных кредиторов.
Актуальная судебная практика Верховного Суда Российской Федерации (ВС РФ) (Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 29.05.2020 N 305-ЭС19-26656 по делу N А41-23442/2019) защищает интересы кредиторов в части недопустимости утверждения кандидатуры конкурсного управляющего, предложенной кредитором, потенциально «дружественным» должнику.
О взаимозависимости кредитора и должника свидетельствуют действия, отличающиеся от обычно выполняемых участниками гражданского оборота:
- кредитор обратился с заявлением о банкротстве ликвидируемого должника на основании судебного приказа (взыскание задолженности в короткие сроки), минуя институт исполнительного производства (Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 25.02.2020 N Ф09-494/20 по делу N А50-24996/2019);
- принятие должником решения о ликвидации и подача кредитором заявления о банкротстве происходят в непродолжительный период времени или одновременно (Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 29.05.2020 N 305-ЭС19-26656 по делу N А41-23442/2019).
ВС РФ указал, что при наличии подобного рода необычного поведения со стороны кредитора у суда должны возникнуть обоснованные сомнения в его независимости, поскольку единственное очевидное логичное объяснение такому подозрительному поведению – согласованность действий должника и кредитора в целях назначения подконтрольного должнику арбитражного управляющего. Бремя опровержения таких сомнений лежит на должнике и соответствующем кредиторе (Там же).
Однако при конкретных обстоятельствах ВС РФ рекомендует судам утверждать конкурсного управляющего, предложенного СРО, определенной посредством случайного выбора, так как «запрос кандидатуры управляющего посредством случайного выбора саморегулируемой организации — наиболее оптимальный вариант поиска управляющего для всех спорных ситуаций в условиях действующего правового регулирования» (Там же).
В изложенной части автор видит, с одной стороны, положительные тенденции для добросовестных кредиторов, так как у них появилась возможность отступать от общепринятых подходов доказывания корпоративной и фактической аффилированности должника и кредитора. Тот факт, что текущая позиция ВС РФ (Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 29.05.2020 N 305-ЭС19-26656 по делу N А41-23442/2019) позволяет ставить под сомнение действительный смысл таких скоординированных действий, влечет для добросовестных кредиторов расширение круга возможностей доказывания противоправных действия должника.
Однако, с другой стороны, преждевременно говорить о полной защите прав добросовестных кредиторов, так как существенным препятствием в этом является универсальность выбора кандидатуры арбитражного управляющего посредством случайного выбора. Скоординированные действия должника и «дружественного» кредитора очевидно свидетельствуют, что решение о ликвидации принято с заранее противоправной целью сделать невозможным либо существенно затруднить смену арбитражного управляющего. Так, если «дружественный» кредитор не смог инициировать контролируемое банкротство по заранее скоординированной схеме, формальное применение правил Закона о банкротстве не должно умалять права добросовестных кредиторов на выбор кандидатуры конкурсного управляющего на первом собрании кредиторов (П. 27.1 Обзора судебной практики по вопросам, связанным с участием уполномоченных органов в делах о банкротстве и применяемых в этих делах процедурах банкротства (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 20.12.2016).
Объективно реализовав свое право на подачу заявления о банкротстве раньше, чем осуществлены мероприятия должника и «дружественного» кредитора по согласованному обращению с заявлением о банкротстве ликвидируемого должника и принятию решения о добровольной ликвидации, добросовестный кредитор имел бы право выбрать кандидатуру арбитражного управляющего. Кроме того, ввиду отсутствия регламентированной процедуры определения кандидатуры арбитражного управляющего посредством случайного выбора (До настоящего времени Минэкономразвития России не опубликовало порядок определения СРО, из числа членов которой утверждается арбитражный управляющий, при подаче заявления должника. СРО посредством случайного выбора определяется судом самостоятельно, однако порядок реализации судом случайного выбора не регламентирован, осуществляется внутри суда и находится вне зоны контроля участвующих в деле о банкротстве лиц. (П. 5 ст. 4 Федерального закона от 29.12.2014 N 482-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях») законный интерес добросовестного кредитора в утверждении предложенного именно им арбитражного управляющего очевиден.
При проверке обоснованности заявления о собственном банкротстве ликвидируемого должника актуальная судебная практика (Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 30.08.2019 N Ф06-49724/2019 по делу N А55-32283/2018) позволяет добросовестным кредиторам приводить доводы, свидетельствующие в пользу формальности ликвидации.
Однако, стоит отметить, что подобные тенденции судебной практики еще находятся в стадии развития, так как суды ситуативно подходят к оценке тех или иных доводов, свидетельствующих о противозаконном характере принятия участниками должника решения о добровольной ликвидации. В большинстве случаев суды приходят к выводу, что подобные возражения кредиторов не относятся к делу, а наличие решения о ликвидации и установление признаков банкротства являются достаточными основаниями для применения упрощенной процедуры банкротства ликвидируемого должника (См.напр.: Определение Верховного Суда РФ от 26.02.2020 N 305-ЭС20-156 по делу N А40-66558/2019, Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 25.11.2019 NФ04-4889/2019 по делу N А03-22885/2018, Постановление Арбитражного суда Московского округа от 27.05.2019 N Ф05-6825/2019 по делу N А40-225054/2018).
Признаки, свидетельствующие о формальности ликвидации:
- публикация сообщения о ликвидации должника в Вестнике государственной регистрации и публикация сообщения о намерении должника обратиться в арбитражный суд с заявлением о банкротстве осуществлены одновременно или в непродолжительный период времени (Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 30.08.2019 N Ф06-49724/2019 по делу N А55-32283/2018);
- решение о ликвидации должника принято в период судебного спора с основным (мажоритарным) кредитором (Определение Верховного Суда РФ от 22.05.2018 N 309-ЭС18-5045 по делу N А76-18300/2016);
- решение о ликвидации должника принято новым участником через непродолжительный период времени после приобретения доли в обществе (Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 14.08.2019 N Ф06-49632/2019 по делу N А55-32284/2018);
- не осуществлены фактические действия, направленные на выполнение ликвидационных мероприятий, (публикация о ликвидации должника в Вестнике государственной регистрации, уведомление кредиторов о ликвидации, составление промежуточного ликвидационного баланса) (Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 28.05.2019 N Ф07-4465/2019 по делу N А13-4212/2018);
- решение о ликвидации должника принято после возбуждения дела о банкротстве (ничтожность решения общего собрания участников должника о добровольной ликвидации) (Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 10.02.2020 N Ф09-9367/19 по делу N А07-5490/2019);
- сведения о ликвидации должника не внесены в ЕГРЮЛ (Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 18.06.2020 N Ф06-57012/2019 по делу N А65-93/2019).
- Стоит отметить, что при доказывании добросовестным кредитором использования должником добровольной ликвидации не в соответствии с предназначением данного института на основании вышеизложенных критериев суд, признав злоупотребление правом со стороны должника, не может перейти к рассмотрению дела о банкротстве по общим основаниям.
Это связано с общепринятым подходом ВС РФ (Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 27.07.2017 N 305-ЭС17-4728 по делу N А40-55621/2016), согласно которому
При рассмотрении заявления о банкротстве ликвидируемой организации суд может принять одно из двух решений:
- о признании должника банкротом по упрощенной процедуре банкротства ликвидируемого должника;
- об отказе в признании должника банкротом.
Позиция ВС РФ основана на следующей логике: контролирующие лица должника, принимая решение о ликвидации, преследуют цель прекращения существования юридического лица. Кредиторы не имеют права обязывать участников должника отказаться от добровольной ликвидации, тем самым продолжать экономическую деятельность юридического лица. Соответственно, недопустимо применение реабилитационных процедур (финансовое оздоровление, внешнее управление, мировое соглашение), применение которых ставится на разрешение первого собрания кредиторов в наблюдении, так как мнение кредиторов в данном вопросе не имеет правового значения (Там же).
Стоит отметить, что указанная правовая позиция ВС РФ соответствует воле законодателя, вводившего в законодательство о банкротстве упрощенную процедуру банкротства ликвидируемого должника. Теоретически обращение в суд с заявлением о банкротстве ликвидируемого должника – это крайняя мера, на которую вынужден пойти добросовестный ликвидатор, неожиданно установивший в процессе формирования списка кредиторов и инвентаризации имущества признаки банкротства юридического лица. То есть процедура ликвидации со всеми её мероприятиями по выявлению финансового положения должника по сути тождественна процедуре наблюдения. Однако на практике данная идея зачастую реализуется должниками в противовес целям законодательного регулирования.
В то же время рассматриваемая правовая позиция ВС РФ не исключает возможность суда проверять доводы о злоупотреблении правом должником, в том числе о противоправной цели принятия решения о добровольной ликвидации.
Проверка поведения должника на предмет добросовестности осуществляется судом в целях соблюдения баланса прав кредиторов, интерес которых заключается в максимальном удовлетворении своих требований по итогам процедуры. Одним из инструментов достижения такой цели является право выбора арбитражного управляющего или СРО, из числа которой впоследствии утверждается арбитражный управляющий (Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 25.01.2017 N 305-ЭС16-15945 по делу N А41-108121/2015).
Именно поэтому актуальная судебная практика (См.напр.: Определение Арбитражного суда Самарской области от 20.07.2020 по делу N А55-32284/2018) позволяет компенсировать (Здесь и далее под «компенсацией» имеется ввиду восстановление утраченного по объективным причинам права) право выбора арбитражного управляющего добросовестному кредитору в ситуации, когда:
- заявление о банкротстве ликвидируемого должника подано самим должником;
- имеет место злоупотребление правом в действиях должника: назначение ликвидатора имеет формальный характер, а институт добровольной ликвидации используется с противоправной целью лишения прав добросовестных кредиторов принять решение на первом собрании о выборе дальнейшей процедуры банкротства и кандидатуре арбитражного управляющего;
- заявление добросовестного кредитора о банкротстве должника является вторым в очередности.
В данном случае суд руководствуется именно полномочием первого заявителя по делу о банкротстве на право предложения кандидатуры арбитражного управляющего (П. 9 ст. 42 Закона о банкротстве).
Однако допустима ли в аналогичном случае компенсация права выбора арбитражного управляющего мажоритарному кредитору, который не является вторым заявителем по делу о банкротстве? Ведь именно у мажоритарного кредитора есть правовая возможность определить кандидатуру арбитражного управляющего на первом собрании кредиторов, не проведенном по причине принятия должником противоправного решения о ликвидации.
По мнению автора, при конкретных обстоятельствах возможно одновременное столкновение интересов должника, кредитора – второго заявителя по делу о банкротстве и мажоритарного кредитора. При этом, разрешение данного конфликта и соблюдение баланса интересов указанных лиц должно осуществляться судом в зависимости от фактических обстоятельств дела.
К примеру, если у суда нет информации о наличии требований иного (мажоритарного) кредитора, то целесообразно в целях процессуальной экономии утвердить конкурсного управляющего, предложенного кредитором - вторым заявителем по делу о банкротстве.
Если же в деле о банкротстве заявлено требование потенциально мажоритарным кредитором, но который конкурирует с иным кредитором – вторым заявителем по делу о банкротстве, целесообразно утвердить временно исполняющим обязанности конкурсного управляющего лицо, предложенное СРО, определенное посредством случайного выбора, и возложить на него обязанность по проведению собрания кредиторов по вопросу определения кандидатуры конкурсного управляющего (Определение Арбитражного суда Самарской области от 20.07.2020 по делу N А55-32283/2018). Этот подход будет соответствовать принципу эффективного правосудия и соблюдать права и баланс интересов всех вовлеченных в спорные правоотношения лиц.
Вопрос механизма компенсации права выбора конкурсного управляющего на первом собрании кредиторов, нарушенного принятием должником незаконного решения о добровольной ликвидации, автор предлагает проанализировать на примере дела о банкротстве ООО «Таверз Компани» N А65-7195/2017, рассматриваемого Арбитражным судом Республики Татарстан.
Определением ВС РФ от 10.02.2020 N 306-ЭС19-19051 по делу N А65-7195/2017 (Определение вошло в Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 2 (2020), утв. Президиумом Верховного Суда РФ 22.07.2020 (п. 20) право на выбор конкурсного управляющего на первом собрании кредиторов, нарушенное ввиду принятия незаконного решения о ликвидации должника, было восстановлено добросовестному кредитору (ПАО «Татфондбанк») по спору о пересмотре по новым обстоятельствам решения о признании должника банкротом, об открытии конкурсного производства и об утверждении конкурсного управляющего. Вопрос об утверждении кандидатуры конкурсного управляющего, предложенного ПАО «Татфондбанк», был направлен в суд первой инстанции для разрешения по существу. Решение о ликвидации ООО «Таверз Компани» было признано недействительным в рамках отдельного искового процесса ввиду его принятия уже после возбуждения дела о банкротстве должника.
В теории возможна следующая ситуация: изначально назначенный по заявлению «дружественного» кредитора конкурсный управляющий может воспользоваться временем, затраченным добросовестным кредитором на судебную защиту. Такой конкурсный управляющий может содействовать реализации интересов контролирующих должника лиц в различных мероприятиях банкротства, вплоть до продажи имущества, входящего в конкурсную массу должника, в период, когда добросовестный кредитор будет признавать недействительным решение о добровольной ликвидации должника, а в последствии обращаться с заявлением о пересмотре по новым обстоятельствам вопроса об утверждении кандидатуры конкурсного управляющего.
В подобных обстоятельствах восстановление права добросовестного кредитора на выбор кандидатуры конкурсного управляющего будет иметь более формальный характер, чем практический, ввиду прошедшего продолжительного периода времени конкурсного производства и вытекающих из этого последствий (например, истечение сроков для оспаривания сделок, истечение сроков исковой давности для предъявления требований о взыскании дебиторской задолженности должника и т.п.).
В указанном определении ВС РФ указал: «Право на участие в выборе кандидатуры конкурсного управляющего или саморегулируемой организации является одним из основных прав кредитора. Банк был лишен этого права по независящим от него обстоятельствам — из-за действий единственного участника компании, принявшего незаконное решение о ее ликвидации.» (Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 10.02.2020 N 306-ЭС19-19051 по делу N А65-7195/2017).
Таким образом, ВС РФ признал, что незаконное решение о ликвидации действительно нарушает исключительное право конкурсных кредиторов на выбор кандидатуры конкурсного управляющего на первом собрании кредиторов.
Однако эффективна ли реализация кредиторами защиты такого нарушенного права именно посредством пересмотра решения о признании должника банкротом и об утверждении конкурсного управляющего по новым обстоятельствам после отдельного признания недействительным решения о добровольной ликвидации должника?
По мнению автора, временные затраты на реализацию судебной защиты несопоставимы с последствиями восстановления нарушенного права.
В связи с изложенным автор предлагает рассмотреть вопрос о возможности широкого внедрения в правоприменительную практику введения процедуры наблюдения вместо конкурсного производства при наличии доказательств формального характера добровольной ликвидации должника. Данный подход будет отвечать потребностям гражданско-правового сообщества в лице кредиторов должника, имеющим публичные интересы при рассмотрении дел о банкротстве, целям равной судебной защиты прав и законных интересов кредиторов. В то же время не будут нарушены права учредителей должника, так как предложенный механизм не исключает возможности последующего перехода в установленном порядке в ликвидационную процедуру конкурсного производства.
В связи с тем, что указанное предложение в некоторой степени противоречит позиции ВС РФ (Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 27.07.2017 N 305-ЭС17-4728 по делу N А40-55621/2016) о недопустимости понуждения контролирующих должника лиц осуществлять дальнейшую хозяйственную деятельность должника после принятия ими решения о ликвидации, доказывание противоправной цели должника должно осуществляться через призму ничтожности решения общего собрания участников о добровольной ликвидации (ст. 181.5 ГК РФ). В этом случае факт назначения ликвидатора/ликвидационной комиссии будет считаться недоказанным, что станет основанием для перехода на рассмотрение дела о банкротстве по общим основаниям (П. 62 Постановление Пленума ВАС РФ от 15.12.2004 N 29 «О некоторых вопросах практики применения Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)"»). Анализ судебной практики показывает, что суды начинают применять подобный инструмент по соблюдению баланса интересов участников процесса (Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 10.02.2020 N Ф09-9367/19 по делу N А07-5490/2019, Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 18.06.2020 N Ф06-57012/2019 по делу N А65-93/2019).
При доказывании ничтожности решения о добровольной ликвидации должника во внимание должны приниматься следующие обстоятельства:
- решение о ликвидации принято с пороками, проанализированными выше в настоящей статье, следовательно, предполагается что целью является возбуждение упрощенной процедуры банкротства, что свидетельствует о противоправном характере решения (ст. 10 ГК РФ);
- ввиду того, что решение противоречит основам правопорядка (Толкование термина «основы правопорядка» должно осуществляться в соответствии с п. 2 Определения Конституционного Суда РФ от 08.06.2004 N 226-О. При конкретных обстоятельствах квалифицирующая цель решения о добровольной ликвидации не достигнута (не выполнены фактические мероприятия по ликвидации юридического лица), а направлена на причинение вреда имущественным интересам добросовестных кредиторов. Такие признаки свидетельствуют в пользу антисоциальности сделки, что дает суду право применять п. 4 ст. 181.5 ГК РФ (ничтожность решения, противоречащего основам правопорядка и нравственности), производные от его принятия действия нарушают права и законные интересы независимых кредиторов;
- отсутствие доказательств осуществления должником действий по добровольной ликвидации (п. 1 и 2 ст. 63 ГК РФ) свидетельствует об отсутствии доказательств фактического образования ликвидационной комиссии.
По мнению автора, реализация предложенного инструмента не будет противоречить целям законодательного регулирования, так как ввиду публичности института банкротства в основу положены не отдельная воля должника или кредиторов, а реальное финансовое положение должника и защита интересов всех участников дела о банкротстве.
Также заслуживает внимания цитата из судебного решения Арбитражного суда Поволжского округа: «Арбитражный суд может по собственной инициативе и вопреки решению собрания кредиторов вынести определение о введении иной процедуры банкротства в исключительном случае (пункт 3 статьи 75, пункт 1 статьи 92, пункт 2 статьи 194 Закона о банкротстве).» (Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 25.03.2020 N Ф06-16796/2016 по делу N А57-3954/2015). Данный вывод суда подтверждает, что воля законодателя направлена на недопущение злоупотребления правом любым лицом, участвующим в деле о банкротстве.
Предложенный механизм позволит минимизировать риски, сопутствующие длительной реализации способа защиты нарушенного права, описанного в позиции ВС РФ по делу о банкротстве ООО «Таверз Компани» N А65-7195/2017 (Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 10.02.2020 N 306-ЭС19-19051 по делу N А65-7195/2017). Не вызывает сомнений, что доказывание противоправности принятия должником решения о добровольной ликвидации на стадии проверки обоснованности заявления о банкротстве и последующее введение судом процедуры наблюдения отвечает целям процессуальной экономии и гарантирует надлежащее и своевременное соблюдение прав добросовестных кредиторов по выбору кандидатуры конкурсного управляющего на первом собрании кредиторов.
References
- Filippov A.S. Bankruptcy of a debtor undergoing liquidation: how it works [Bankrotstvo likvidiruemogo dolzhnika: kak jeto rabotaet]. The Herald of Economic Justice [Vestnik jekonomicheskogo pravosudija Rossijskoj Federacii]. 2015. N 6. P. 40 - 65; N 7. P. 49 - 72.
- Serobaba I.A. Liquidation of a Debtor as a Mechanism of Support of Controlled Bankruptcy [Likvidacija dolzhnika kak mehanizm obespechenija "kontroliruemogo" bankrotstva]. The arbitration and civil procedure [Arbitrazhnyj i grazhdanskij process]. 2019. N 3. P. 47 - 50.
- Kuznetsov A.P., Khokhlov V.N. Simplified bankruptcy procedure as a mechanism for avoiding repayment of debts [Uproshhennaja procedura bankrotstva kak mehanizm uklonenija ot vozvrata dolgov]. Banking law [Bankovskoe pravo]. 2015. N 6. P. 32 - 38.
Автор: Ефишова Юлия
Источник: журнал «Закон»
