Реформа гражданского процессуального законодательства, положения которой в полной мере начали действовать весной 2020 года, включает в себя регулирование порядка подачи исковых заявлений.
Актуальная редакция части 3 статьи 131 ГПК РФ предусматривает необходимость указывать в исковых заявлениях, подаваемых в суды общей юрисдикции, один из следующих идентификаторов ответчика: серия и номер документа, удостоверяющего личность, водительского удостоверения или свидетельства о регистрации транспортного средства, СНИЛС, ИНН либо ОГРНИП.
В случае, если исковое заявление подается гражданином, идентификатор ответчика указывается только если он известен истцу-гражданину, а юридические лица-истцы в своих исковых заявлениях обязаны указывать один из перечисленных в ч. 3 ст. 131 ГПК идентификаторов ответчика.
Исковое заявление, не содержащее хотя бы один идентификатор, подлежит оставлению без движения в соответствии со ст. 136 ГПК РФ. В случае, если истец не исправит недостатки в установленный судом срок, исковое заявление будет возвращено в соответствии с ч. 3 ст. 136, п. 7 ч. 1 ст. 135 ГПК РФ. Таким образом, юридическое лицо, не располагающее необходимой информацией об ответчике, фактически лишается права на судебную защиту. А это право признано основополагающим Конституцией Российской Федерации (ст. 46), Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод («право на эффективное средство правовой защиты» (ст. 13), обеспечение доступа к правосудию является также признанным принципом международного права (access to justice).
При этом узнать данные, необходимые для подачи заявления в суд, истцу-компании не всегда бывает легко. Федеральный закон от 27.07.2006 № 152-ФЗ «О персональных данных» дает следующее определения персональных данных - «любая информация, относящаяся к прямо или косвенно определенному, или определяемому физическому лицу». Таким образом, данные о серии и номере документа, удостоверяющего личность, водительского удостоверения или свидетельства о регистрации транспортного средства, СНИЛС, ИНН также могут в определенных случаях быть квалифицированы как персональные данные. Рассмотрим все нюансы на примере ИНН.
Сам по себе ИНН представляет собой технический цифровой код, который используется налоговыми органами и содержит в себе (1) код налогового органа, выдавшего ИНН, (2) номер записи о лице в Едином государственном реестре налогоплательщиков и (3) личное контрольное число налогоплательщика, рассчитанное по специальному алгоритму ФНС. Несмотря на то, что граждане, обращаясь за справкой ИНН, предоставляют информацию о себе (ФИО, дату и место рождения, паспорт), сам документ не несет личной информации. Последовательность цифр, составляющих ИНН, как таковая не содержит никаких данных позволяющих кому-либо кроме налоговых органов идентифицировать физическое лицо. В апелляционном определении Санкт-Петербургского городского суда от 03.02.2015 № 33-1644/2015 по делу № 2-3097/2014 суд сделал вывод о том, что ИНН как цифры нельзя считать персональными данными. Однако ИНН в совокупности с фамилией именем и отчеством физического лица признается персональными данными, что подтверждается, в частности, опубликованными в Интернете ответами Федеральной службы по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций со ссылкой на апелляционное определение Московского городского суда от 20.10.2014 по делу № 33-35747, постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 02.04.2015 № 09АП-7673/2015, апелляционное определение Новосибирского областного суда от 04.07.2017 по делу № 33-6394/2017.
Компании, обращаясь с запросом в налоговый орган за получением ИНН потенциального ответчика, придется указать его фамилию, имя и отчество, да и сам налоговый орган вряд ли сможет сформулировать ответ на запрос, не используя в тексте полное имя лица, которому присвоен соответствующий ИНН. А поскольку ИНН в совокупности с ФИО признается персональными данными, такие действия будут считаться нарушением установленного ограничения раскрытия и распространение персональных данных в соответствии со ст. 7 Федерального закона от 27.07.2006 № 152-ФЗ «О персональных данных».
Необходимо отметить сложившуюся в судебной практике тенденцию, в соответствии с которой данные, сами по себе не являющиеся персональными, в силу того, что не позволяют идентифицировать физическое лицо (например, номер телефона или адрес электронной почты), признаются персональными данными в совокупности с фамилией, именем и отчеством физического лица.
Аналогичная ситуация складывается и с другими идентификаторами физического лица, перечисленными в ч. 3 ст. 131 ГПК РФ, исключение составляют только ОГРИНП и ИНН индивидуальных предпринимателей. Они являются общедоступной информацией и их можно узнать, воспользовавшись онлайн-сервисом ФНС по предоставлению информации из ЕГРИП . Тем не менее, очевидно, что количество индивидуальных предпринимателей в сравнении с общим количеством населения России невелико. В соответствии с опубликованной на официальном сайте ФНС статистикой по состоянию на 10.04.2020 в Российской Федерации зарегистрировано 3 421 744 индивидуальных предпринимателей. Учитывая, что по данным Росстата по состоянию на 01.01.2020 население России составляет около 146 745 000 человек, количество индивидуальных предпринимателей составляет менее 3% населения.
Может ли организация-истец указать на невозможность самостоятельного получения необходимой информации, приложив к исковому заявлению ответы компетентных органов с отказом предоставить запрашиваемую информацию, и ходатайствовать о том, чтобы суд направил в компетентные органы соответствующий запрос?
Во-первых, согласно положениям, ст. 133 ГПК РФ вопрос о принятии искового заявления рассматривается в течение 5 дней. Очевидно, что процесс направления судебного запроса и получение на него ответа займет гораздо больше 5 дней. Во-вторых, направление судебного запроса в порядке истребования доказательств по ст. 57 ГПК РФ возможно только в рамках уже возбужденного судебного дела. При этом, в соответствии с ч. 1 ст. 136 ГПК РФ суд обязан оставить без движения исковое заявление организации, в котором не указан ни один из идентификаторов ответчика - физического лица. Парадокс ситуации заключается в следующем: истец не может ни самостоятельно устранить недостатки, послужившие основанием для оставления искового заявления без движения, ни рассчитывать на содействие суда в получении информации, необходимой для устранения недостатков. Иных механизмов, позволяющих организации получить данные, необходимые для подачи искового заявления к гражданину, в законодательстве не предусмотрено.
Выход из такой ситуации - это направление запросов лицами, наделенными специальными возможностями получения информации.
Закон, устанавливая ответственность органов, которые не предоставят ответ на запрос, помогает реализовывать полномочия этих лиц. И это в первую очередь адвокаты, имеющие право получить информацию в соответствии с ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», арбитражные управляющие и Государственная корпорация «Агентство по страхованию вкладов» в соответствии с ФЗ «О несостоятельности (о банкротстве)».
Примечательно, что закон не предписывает лицам, инициирующим судебное разбирательство, указывать правильный, соответствующий действительности идентификатор. Равно как и не устанавливает обязанность судов проверять правильность идентификатора, содержащегося в исковом заявлении. Судам не предписан ни порядок проверки правильности указанных сведений, ни срок, достаточный для такой проверки (как было указано, рассмотреть вопрос о принятии искового заявления суд должен за 5 дней).
Текущее состояние правового регулирования позволяет истцу указывать любые имеющиеся у него данные, идентифицирующие ответчика, с целью соблюдения формальных процедурных требований.
В ходе судебного процесса истец, вправе пользуясь своим правом просить суд об истребовании доказательств, может получить верные данные и «исправить» заявленные изначально идентификаторы. И необходимость этого для истца как лица, чье право нарушено, очевидна, поскольку, только верный идентификатор во вступившем в силу решении суда, делает такое решение исполнимым.
Безусловно, подобные действия сторон по делу не являются целью проведенной реформы и по сути ничего не меняют в правовом регулировании.
А вот в перспективе влияние реформы может стать более существенным.
Зная о подобных требованиях, участникам оборота надлежит сформировать новые подходы в работе с контрагентами, требуя все необходимые данные лица при вступлении с ним в обязательственные, в том числе договорные отношения.
Компаниям нужно настаивать на включение в договор с физическим лицом не только паспортных данных, которые могут измениться, но и более «стабильных», «неизменяемых» идентификаторов, таких как, например, ИНН.
Если кредитные организации, в первую очередь банки, успешно внедряют многоступенчатые и эффективные алгоритмы Know Your Client (“Знай своего клиента”) и используют их в повседневной деятельности, то субъекты хозяйственных отношений из других сфер экономики должны обратить на это внимание сейчас, в свете изменений процессуального законодательства.
При этом, регулирование de lege lata оставляет открытым вопрос: как компании должны действовать, если нарушение их права вытекает не из договорного обязательства, когда есть возможность предусмотрительно применить KYC-процедуры и заблаговременно получить все нужные сведения о стороне договора?
В полной степени оценить влияние реформы процессуального законодательства (любой реформы!) можно не сразу после вступления изменений в силу, а только когда такие изменения пройдут через этап правоприменения. Зачастую, на этапе применения закона, необходимости его толкования, регулирования им конкретных гражданско-правовых отношений и вытекающих из них споров, начинается самое интересное. Мы живем в парадигме континентального права, но ответ на вопрос «а что говорит практика?» - это половина успеха (не считая случаев, когда мы сами эту практику создаем или переворачиваем с головы на ноги).
Важно, чтобы правоприменители не дополняли или изменяли текст нового закона, а лишь верно толковали его положения (но это уже совсем другая история!). Юристу же, практикующему как раз необходимо знать, как именно реальные суды применяют абстрактные положения закона - особенно новые положения, и тем более, когда эти положения содержат процессуальные нормы.
Реализация новелл процессуального законодательства зависит как от качества работы судей, сотрудников аппаратов судов, судебной системы в целом, так и от добросовестности участников гражданского процесса и реакции системы на возможные проявления недобросовестности.
Тем более ценным и полезным для инхаус-юристов, руководителей правовой функции промышленных компаний, может стать опыт коллег из юридического бизнеса, чьи Litigation и DR практики ежедневно взаимодействуют с судебными органами и непосредственно участвуют в формировании практики.
Авторы:
Мария Смуток, руководитель международного отдела
Анастасия Гончарова, помощник юриста
Источник: журнал «Акционерное Общество»
